Эта фотография стала одним из символов борьбы за свободу в новейшей истории человечества. Одинокий мужчина с пакетами для покупок в обеих руках стоит не давая проехать цепочке военных танков неподалёку от площади Тяньаньмэнь в Пекине. Камера зафиксировала и момент, когда он поднимает правую руку, давая танкам сигнал остановиться. На короткое время они это делают.
Акт сопротивления этого одинокого человека тем более примечателен, что накануне мир стал свидетелем кровавого побоища, разыгравшегося в китайской столице. В ночь с 3 на 4 июня 1989 года танки Народно-освободительной армии Китая ворвались на площадь Тяньаньмэнь, чтобы раздавить палаточный лагерь сторонников демократии, большинство из которых были студентами и бастующими рабочим. Сотни, а возможно, и тысячи людей были убиты, когда войска открыли огонь по лагерю, обитатели которого в течение нескольких недель до этого мирно призывали к политическим реформам.
Никто не знает точного числа погибших, потому что три с лишним десятилетия спустя власти Китая продолжают делать всё возможное, чтобы граждане страны не задавали вопросы об этом дне или даже не говорили о нем.
В дни, последовавшие за бойней на Тяньаньмэнь, китайские власти опубликовали список из 21 человека, разыскиваемого за их роль в организации протестов.
Первым в этом списке был Ван Дань, который следующие шесть лет провёл в тюрьме.
На момент событий весны 1989 года Ван Даню было 20 лет, он был студентом Пекинского университета, где на тот момент царил вольный дух – власти не препятствовали свободному обсуждению студентами политических вопросов, а сам Ван Дань организовывал беседы о демократии.
«Я был только одним из многих лидеров во время движения. Я не знаю, почему был номером один в списке, — вспоминал позже он. — Мы были поколением, озабоченным политической ситуацией. Мы беспокоились о нашем политическом будущем. Мы никогда не ожидали, что правительство направит войска против своего народа. Мы думали, что они только хотели нас напугать».
Мы были поколением, озабоченным политической ситуацией. Мы беспокоились о нашем политическом будущем. Мы никогда не ожидали, что правительство направит войска против своего народа. Мы думали, что они только хотели нас напугать
Ван Дань
Когда в ночь на 4 июня войска открыли огонь, Ван Дань находился в общежитии своего университета: «Мой одноклассник позвонил откуда-то неподалёку от площади Тяньаньмэнь. Он сказал мне: «Начались репрессии. Люди погибли ». Я пытался поехать на Тяньаньмэнь, но полиция перекрыла шоссе».
«Я был в шоке, — вспоминал Ван. — Три или четыре дня я не мог вымолвить ни слова».
Несколько недель друзья помогали Ван Дану спрятаться, но 2 июля власти выследили его и схватили. Ван отсидел в тюрьме почти четыре года до своего освобождения в 1993 году. Тогда ему предоставиили возможность уехать из Китая, но он решил остаться. «Я хотел продолжить бой. Ради погибших я был обязан сделать что-то большее. Я всё ещё видел возможность перемен. Вот почему я решил остаться», — рассказывал он.
Менее чем через два года Ван Дань снова оказался в тюрьме, но на этот раз его посадили на 11 лет. Но через два года по медицинским показаниям он был освобождён условно-досрочно, условием его освобождения была добровольная ссылка. «Это было трудное решение. Было очень тяжёло от осознания, что я не увижу свою семью. Но если я отказался бы уехать, я остался бы в тюрьме. Там я бы ничего не смог сделать», — рассказывал он.
После отъезда из страны Ван Дань учился в Гарварде и Оксфорде, позже преподавал политические науки на Тайване, а в настоящее время живёт в США.
«Если бы я по-прежнему оставался в Китае, я ничего не мог бы сделать. За мной бы следила полиция, и я не мог бы общаться с людьми. По крайней мере, за пределами Китая я могу свободно говорить, — рассуждает он. — Я никогда не буду сожалеть о том, что произошло. Ради нашего будущего нам нужно приносить жертвы. Я никогда не буду жалеть. Это было большое просветление – демократия коснулась души китайского народа».
Я никогда не буду сожалеть о том, что произошло. Ради нашего будущего нам нужно приносить жертвы. Я никогда не буду жалеть. Это было большое просветление – демократия коснулась души китайского народа
Ван Дань
Одной из тех, чьей души коснулось желание свободы, была Люй Цзинхуа. В 1989 году ей было 28 лет, она зарабатывала на жизнь продажей одежды в небольшом киоске в столице Китая.
Увидев, как на протяжении нескольких дней подряд студенты протестуют на площади Тяньаньмэнь, она решила подойти к ним, чтобы узнать, за что они выступают. Через несколько дней она начала приносить им воду и, в конце концов, присоединилась к ним.
«Я вызвалась выступать из-за своего голоса. Я стояла на площади Тяньаньмэнь и пересказывала последние новости по громкоговорителю, а ночью спала в палатке на площади, — вспоминала она. – Мне очень нравились те дни. Я была счастлива. Это движение изменило мою жизнь».
Я вызвалась выступать из-за своего голоса. Я стояла на площади Тяньаньмэнь и пересказывала последние новости по громкоговорителю, а ночью спала в палатке на площади. Мне очень нравились те дни. Я была счастлива. Это движение изменило мою жизнь
Люй Цзинхуа
Люй Цзинхуа была на площади, когда подъехали танки: «Я слышала, как мимо проносились пули, как стреляли в людей. Рядом со мной упал один убитый, потом другой. Я бежала и бежала, чтобы поскорее убраться оттуда. Люди вокруг кричали о помощи, звали скорую помощь. Потом умирал ещё один».
Для неё это было только началом кошмара. После расстрела протестного лагеря Люй Цзинхуа была внесена в список «самых разыскиваемых», а её семья подверглась жестоким преследованиям со стороны властей. У неё не было выбора, кроме как бежать из Пекина, оставив маленького ребенка. «Это было невозможное решение. Но мне нужно было спасти свою жизнь, и поэтому я согласилась внутри себя, что мне нужно уходить», — рассказывает она.
В какой-то момент, когда она уходила всё дальше и дальше от Пекина, ей пришлось и плыть против течения по реке, а до Гонконга она добралась на лодке, оттуда она уже вылетела в Нью-Йорк.
В 1993 году она попыталась вернуться в Китай, чтобы увидеться с семьей: «Когда я вышла из самолета, власти остановили меня. Я видела, как мама держит мою дочь по другую сторону ворот, но полиция не разрешила мне поговорить с ними». В декабре 1994 года дочери Люй, в конце концов, дали разрешение приехать к матери в США, но ей самой больше никогда не позволяли вернуться на родину, даже на похороны её родителей.
Но Люй Цзинхуа ни о чём не жалеет. «Мы никогда не забудем того, что произошло. Это был правильный поступок. Я была молода, я делала что-то важное. Я до сих пор верю в это. Я все ещё борюсь за права человека в Китае», — говорит она.
Присоединяйтесь к активистам Amnesty International в борьбе за права человека.